Идеи, существующие вечно, опускаются на наши грешные головы в тот момент,
когда к этому готова хотя бы одна личность.
И через эту личность они внедряются постепенно. Повсюду.
Александр Манусов
16 февраля 2009 года в Мраморном дворце открылась выставка живописных и графических работ Александра Манусова, художника ленинградского андеграунда 1970-1980х годов. В экспозиции представлены произведения практически всех периодов творчества художника, что позволяет нам проследить эволюцию волнующих его вопросов и их выразительного воплощения.
читать дальше
В первом зале зритель знакомится с ранними произведениями Манусова. Это в основном небольшие по формату графические работы, в которых заметно влияние П. Пикассо, П. Филонова («У окна», 1976г.). Эти камерные работы еще можно назвать штудиями, так как художник в них ищет свой собственный стиль, ориентируясь на достижения мастеров прошлого. Однако уже в следующем зале Александр Манусов предстает перед нами как живописец с уже сложившимися художественными взглядами, живописец, который сумел найти свои темы и их самобытное художественное выражение, живописец, который «поднялся до обобщения действительности» (Н. Козырева).
Во втором зале зритель знакомится с картинами позднего периода творчества художника, а в третьем – с работами так называемого «темного» периода, когда в произведениях преобладает мрачный колорит, а основной темой творчества служит образ дерева. Это дерево – Древо жизни, которое соединяет собой земное и космическое пространство бытия. Здесь почти нет изображения человека. Художник пишет мир, полный тайн, необъяснимый, а потому пугающий. И зритель чувствует этот страх перед неизвестностью бытия, вглядываясь в словно покрытые туманной завесой изображения деревьев, дороги в лесу. Примерами таких работ могут быть картина «Под деревом»(1985г.), триптих «Прогулка в лесу (Деревья)» (1985г.)
Однако истинного возвышения над обыденностью, постижения бытия Манусов достигает в последние годы жизни, омраченные тяжелой болезнью сердца (1988-1990гг.). Работы этого периода творчества художника отличаются тревожностью, напряженностью, которые буквально переливаются за пределы холста. Такие чувства будит резкое противодействие больших плоскостей контрастных цветов, которые вибрируют на полотнах.
В последние годы Манусов продолжает разрабатывать тему Древа жизни, но она получает новое звучание. В картинах появляется изображение человека, причем, это не отдельные фигуры людей, это толпа, человеческая масса, человечество как таковое. Единство этих людей художник показывает следующим способом: он пишет очень обобщенно трактованные человеческие фигуры, у которых не прорисованы лица и которые сливаются друг с другом, действительно образуя единое целое. Александра Манусова интересует не человек с его внутренними переживаниями, а взаимодействие человека с Космосом, его место в мироздании. Поэтому появляется мотив Дерева, оберегающего людей, загораживающего их своей раскидистой кроной от всего остального мира (триптих «У воды», 1988г., «У куста», 1990г., «Дерево и люди», 1990г.). Это дерево делит пространство на две части, отделяя свет от тьмы, мир зримый от непознаваемой бездны. Человек на этих полотнах находится на грани земного существования и Вселенной, вечности, тайны.
В это же время Манусов пишет цикл «Библейские сюжеты», однако, эти работы не являются иллюстрациями библейских приданий («Библейский сюжет I (желтый)»1990г., «Библейский сюжет II(синий)» 1990г., «Люди в пустыне (Исход)», 1989г., «Композиция (Шествие)», 1990г.). Люди (снова толпа) молча идут куда-то, находятся в движении, которое невозможно остановить, у которого нет ни начала, ни конца. Они уже не ищут пристанища под деревьями, они лишь двигаются вперед – а может быть, назад? – не замечая ничего вокруг. Они погружены в себя. Время застыло. Пространство кажется безграничным. Люди остались наедине в той пугающей своей неизвестностью вечностью, которая проявлялась и в более ранних работах мастера. На некоторых работах («Библейский сюжет I (желтый)»1990г., «Библейский сюжет II(синий)» 1990г.) люди, казалось бы, никуда не движутся, они рассматривают Младенца, лежащего на руках Матери. Но и в этих композициях, на первый взгляд, таких статичных, мы чувствуем тревогу, которая вскоре вынудит людей снова тронуться в путь. Например, в работе «Библейский сюжет I (желтый)» эту тревогу привносит в полотна сочетание кричащего желтого цвета, который заполняет практически все пространство холста, с темно-фиолетовыми, почти черными всполохами, которые создают ощущение тайны, пропитывая полотно страхом перед неизвестностью, побороть который люди пытаются вместе, сливаясь воедино. В работе «Библейский сюжет II (синий)» такая напряженность создается противодействием темно-синего, кое-где черного, и желто-оранжевого цветов.
Этот эмоциональный резонанс поздних работ Манусова, наверное, можно соотнести с его предчувствием скорой смерти, с размышлениями о том, что ждет его дальше. К сожалению, художник не смог побороть свой страх перед бездной неизвестности до смерти. Но он оставил нам свои картины, как завет, чтобы мы начали размышлять над вопросом о нашем существовании раньше, чтобы мы смогли достичь гармонии с миром. И посетив выставку работ Александра Манусова, не возможно не задуматься над этими вечными вопросами человечества.
Список использованной литературы
1. Бахтин М. М. К методологии гуманитарных наук// Книга Бахтина М. М. «Эстетика словесного творчества». М., 1987.
2. Вейдле В. Умирание искусства// Книга «Эстетика и теория искусства ХХ века. Хрестоматия». М., 2007. С. 203-222
3. Гуревич Л. Художники ленинградского андеграунда. Биографический словарь. СПб, 2007.
4. Козырева Н. Александр Манусов. Живопись, графика. Каталог. СПб: ООО «П.Р.П.», 2001. 130 с.
5. Ортего-и-Гассет Хосе. Три картине о вине// Книга Ортего-и-Гассет «Философия. Эстетика. Критика». М., 1996.
6. Шехтер Т. Е. Неофициальное искусство Петербурга (Ленинграда). Очерки истории//Петербургские чтения. 1995, № 3. С. 124-146.
7. Шехтер Т. Е. Между небом и землей// Искусство Ленинграда. 1991, № 5. С. 33-35.